Времена года 

 13 января

Мороз. Деревья в инее. Синички долбят сало, вывешенное на ниточках за окном. Кошки сидят по домам, сунув носы в батареи парового отопления. Собаки в ответ на предложение погулять недоумённо вопрошают взглядом: хозяин, ты чего?

Только Мазный продолжает ходить в рубашке с короткими рукавами, бросая вызов природе, общественному мнению и удлиняя видимую линию плеча. Впрочем, вызов природе и обществу бросил не он один: во-первых, он, а во-вторых, его последователь г-н Васько. Васько греет борода, а Мазного — одно воображение. Зато у г-на Васько иногда мурашки по коже бегают от холода, а у Мазного — никогда.

Кстати, Пушкин, всю жизнь носивший на себе отпечаток африканского происхождения, компенсировал свой природный "недостаток" подчёркнутой любовью к русской зиме. Зимой в Михайловском он начинал день с ванны, которую для него охлаждали с вечера: прежде чем сесть в воду, поэт топориком разрубал лёд. По его примеру каждый день мимо охотхозяйства бегает мужик в плавках, а с ним бежит верная ему собака, с одеждой хозяина в зубах.

Со Старым Новым годом, прохожий!

 1 мая, 2 часа пополудни

Дубна греется на солнышке. Сорок холодных утренников, как обещала народная примета, прошло, и, минуя все промежуточные состояния, на город навалилась жара.

Город чистенький, улицы подметены; отдельные соринки есть, но большего требовать невозможно; Дубна снова похожа на город, где хорошо жить. На очереди деревья, которые вот-вот должны зазеленеть.

Мазный уже не имеет того преимущества перед остальными, что зимой, и не так бросается в глаза: нынче все ходят в майках. Правда, некоторые поверх маек надевают ещё и рубашки, свитера, куртки, пальто...

 16 мая, 2 часа пополудни

На Чёрной речке, как всегда, ветер. По воздуху летят, с севера на юг: обёрточная бумага, полиэтилен, силикатный песок. Прохожие чувствуют опредёленный подъём, но продолжают сохранять связь с землей. Температура воздуха 20 градусов, около бочки с пивом — 25. Разница, однако, недостаточно велика, потому что около бочки, кроме продавца, никого нет.

Кучевые облака в меру своих возможностей отражают характер местности, над которой они проплывают; отразили — и айда дальше, где их ещё не видели.

Пользуясь хорошей погодой, сотрудники ОИЯИ с утра на огородах: майские каникулы кончились, но огородные труды только начинаются. Те, кто не верит в лунный календарь, сажает картошку, кто верит — всё, что астрологи рекомендуют сажать при растущей луне. Луны на небе нет, но объективно она есть, она продолжает расти, и влияние её чувствуется даже днём — в особенности впечатлительными натурами.

19 мая, 4 часа пополудни

Черемуха ещё цветет, но холода уже не делает. В такую погоду приятно побродить по улицам. Центральная, самая длинная улица города. Некоторые думают, что она заканчивается на улице Березняка. На самом деле она продолжается дальше, в Подберезье, и до самого конца ещё десять минут ходу.

За улицей Березняка Центральная так же широка, как и везде. Большую часть ее составляет сочное пастбище, на котором пасутся козы, изредка встречаются коровы и с озабоченным видом бродят куры.

Стоят два козла на привязи. Колышки забиты так, что сумма радиусов, по которым ходят козлы, меньше расстояния между кольями. Один вытянулся на весь радиус, напружинился. Другой — рядом, сохраняет свободу манёвра. Время от времени второй подходит и бьёт первого по рогам, получает сдачи и, удовлетворённый, отходит. Первый опять ждёт. Есть в этом что-то человеческое.

12 июня, 11 утра

Природа, подобно египетскому Осирису, продолжает возрождаться. Сквозь тонкую живопись зелёных насаждений просвечивают субтильные организмы прохожих. Набережная Волги многолюдна, но ещё не настолько, чтобы нельзя было пройти. На зелёных полянах среди жёлтых одуванчиков загорают белые женщины. Река, медленно повышая температуру, обещает будущие летние наслаждения.

Июль, макушка лета. Разделение властей.

Жара, 28 градусов в тени, медики рекомендуют воздержаться от умственной деятельности, чтобы не навредить себе и окружающим. В это время в Дубне происходит очередное разделение властей: глава исполнительной власти принимает решение отделиться от туловища и подумать о главном.

Подобно Аврааму, который родил Исаака, а тот — Иакова, подробно Иуде, который родил Фареса , а тот — Есрома, подобно Ельцину, который родил Немцова, Прох родил Дзюбу. Неизвестно в точности, от кого он забеременел идеей разделения голов, но вынашивал он своего заместителя долго. Роды вышли затяжные, но не мучительные. Ребёнок родился здоровенький, солидный, с усами, и его устами уже глаголет истина и издаются распоряжения. Ямочный ремонт дорог не закончен, но процесс идёт, кусты вдоль тротуаров пострижены, но не настолько, чтобы нас спутали с англичанами, вода в Волге хорошо прогрета и приятна для купания. Последнее, правда, от властей не зависит, но всё равно хорошо.

Август. Мода сезона.

Новая мода, подобно стихийному бедствию, обрушилась на город. Город капитулировал мгновенно. Вся Дубна от 12 до 18 лет сходит с ума по декоративным рюкзачкам. То ли “Элен и ребята” подействовали, то ли очередной клип карамельного Влада Сташевского, то ли партию рюкзаков в Дубну завезли, только наши юные модницы прогуливаются по городу с изящными рюкзачками вместо косметичек.

— Застёжки видно?
— Видно.
— Шик!

Широченные улыбки. Простое человеческое счастье...

Для декоративных рюкзачков стали выпускать игрушечные тетрадочки (которые, естественно, дороже настоящих). Промышенность осваивает рюкзаки в виде мягких игрушек, для детских садов. Например, рюкзак в виде мишки с застёжкой на голове.

— Мам, купи мне рюкзак за 90 тысяч.
— В школу?
— Нет, по городу ходить...

25 августа, 7 вечера

Возрождаются дубненские дворики. За дощатыми столиками снова стучат в домино.

7 часов вечера, на главной аллее, продолжении улицы Инженерной, рядом с набережной звучит, как когда-то, духовой оркестрик. Иронические взгляды молодых, ностальгические улыбки пожилых, отлетающие листья тополей, краснеющие гроздья рябин, лучи заходящего солнца и чистое небо над головой. Элегантный дирижёр, неуловимо похожий на Пьера Ришара, и благодарная публика, не жалеющая аплодисментов.

А в это время, когда оркестр, умеренно фальшивя, жарит “Рио-Риту”, на Большой Волге, за остановкой автобуса полыхает пожар. Догорает один из сараев у железнодорожного полотна. Сухие доски взялись мгновенно, когда пожарные приехали, пламя уже оседало и огонь вяло дожёвывал калитку. Публики вокруг собралось не меньше, чем на оркестр. Человеку свойственно смотреть на огонь. На огонь можно смотреть часами...

2 сентября

Начало сентября, а люди ещё купаются вовсю. На Московском море уже загорают с открытой грудью. Правда, пока только мужчины.

Конец сентября

Осень. По длинным пустынным огородам носятся куры, хлопая крылья, пытаясь взлететь; помня смутно, что когда-то в это время они улетали на юг.